Джон Апдайк — художественное воображение и мифы

Здравствуйте, уважаемые читатели!

18 марта исполняется 90 лет со дня рождения писателя Джона Апдайка. Сегодня мы расскажем о чем был написан его один из самых значительных его произведений «Кентавр».

Джон Апдайк — один из самых значи­тельных американских писателей. Уже при жизни он приобрел статус класси­ка, хотя никогда не был культовым писателем,  он лауреат всех возможных литератур­ных премий, за исключением самой главной — Нобелев­ской. 

РОМАН «КЕНТАВР»

Роман «Кентавр» — это одно из первых, лучших и самых значительных произ­ведений Апдайка. Главный герой Питер Колдуэлл — худож­ник-авангардист, живет где-то в мансарде, лежа рассматривает свои картины и вспоминает свое детство. Но об этом мы узнаем только из второй главы, а до этого нам рассказывают об уроке, кото­рый проводит его отец. В него кидают дротик, он идет куда-то в мастерскую, вытаскивает этот дротик.

«Стрела, задевая об пол, всякий раз бередила рану. Он старался не наступать на больную ногу, но неровное цоканье остальных трех его копыт было таким громким, что он боялся, вдруг какая-нибудь из дверей распахнется, выйдет учитель и остановит его. В эту отчаянную минуту другие учителя казались ему пастырями ужаса, они грозили снова загнать его в класс, к ученикам».

Все это обрамляется древнегреческим мифом. Сразу очень легко заметить, что каждый герой имеет параллель в древнегреческом олимпийском сонме богов. Джордж Колдуэлл — это кентавр, мудрое существо, очень сильное, кентавр Хирон, который был учителем всех греческих героев. Питер Колдуэлл — это Проме­тей, который бунтует против Зевса.

А Зевсом здесь выступает учитель Зиммер­ман, директор школы. Также здесь есть и Гера —  завуч; также здесь действует и Гефест — это Гаммел, человек, который осуществляет ремонт машин и заправку; у этого Гаммела есть жена Вера — у Гефеста была жена Венера, богиня любви, а здесь Вера — очень любвеобильная учитель­ница физкультуры. Здесь есть также и бог войны Арес, то есть Марс, — это препо­добный Марч, которого главный герой Джордж Колдуэлл встречает на физ­культур­ных состязаниях. Марч ухаживает за Верой Гаммел — так же, как его прототип, Марс, ухаживал за Венерой; согласно мифу, Венера изменяла своему хромоногому мужу с богом войны Аресом. Все герои имеют какие-то парал­лели. Там есть и Ясон, и Аякс, и Ахилл. Док Апплтон, например, — имеется в виду Аполлон; его сестра, старая дева, — это богиня Диана.

ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИЛИ ВЫДУМКА?

Во второй главе мы уже видим, что это событие — это мемуары, воспоминания этого Питера, который сейчас лежит ночью в кровати.  Возможно, что весь роман — вы­думка этого Питера Колдуэлла, это воображение, события, которых не было. И вот здесь Апдайк включает важную для любого писателя идею, которая перерастает из эстетической идеи в идею этическую. Вопрос: как нам научи­ться писать произведения, какие произведения являются настоящими? Все мы хотим, чтобы нас озарило какое-то вдохновение, воображение. Мы гово­рим, что источником воображения является наше собствен­ное сознание, — у Апдайка совершенно другая версия этого.  Для него свободой (а когда мы пи­шем, мы пребываем в состоянии свободы, иначе мы писать не можем), источником свободы и воображе­ния является не человек, а Бог.

Роман можно разделить на шесть фрагмен­тов, его можно вообще принять за реалисти­ческое произведение: там гиперреализм соседствует с удивитель­ным мифологизмом и с удивительной символикой. Этот роман вообще восприни­мался как бытовой роман, который агрессивно расцвечен психодели­ческими метафорами, потому что Апдайк действи­тельно мастер метафор, и не просто мастер — это как какая-то лаборатория по генерирова­нию гениальных метафор. Вот так он восприни­мался — как реалистиче­ское произведение. Это шесть больших эпизодов из жизни школьника Питера Колдуэлла и его отца, школьного учителя Джорджа Колдуэлла, который преподает предметы гумани­тарного цикла, — очень образован­ного, доброго, христоподобного человека.

Но миф периодически исчезает. Иногда миф и реальность соединяются. Напри­мер, с этого начинается роман. Вот главный герой дает урок — и мы вдруг понимаем, что он кентавр, у него копыта, он так цокает копытами и идет потихоньку, ему втыкают дротик в лодыжку, с этого начинается роман: Колдуэлл повернулся, когда он повер­нулся, ему в лодыжку воткнулась стрела. А вот он выходит из класса, оставляет кучу в коридоре — он же все-таки кен­тавр, то есть лошадь снизу. Отправляется вниз по лестнице, идет к Гефесту, там ему, то есть Гаммелу, прислуживает, ему вынимают эту стрелу, он возвра­щается, снова дает уроки и так далее. Соединение мифа и реальности: вроде бы школа, урок — и кентавр, который дает урок.

Есть эпизоды, где миф как будто бы полностью пропадает, мы его не разли­чаем, а есть эпизоды, где миф полностью побеждает. Но важно, что мифо­логическая реальность в этом романе никуда не дева­ется, она лишь иногда неза­мет­на. Например, герой приходит в кафе Майнора Кретца и говорит: «Кафе было похоже на лабиринт». Вроде что тут такого? На самом деле Майнор Кретц — это Минос, а у Миноса, как вы знаете, был лабиринт, в центре кото­рого жил Минотавр. То есть здесь все равно есть мифологема.

Вот первая сцена, когда дети втыкают в учителя дротик. Это очень символи­че­ская сцена, с этого начинается роман — там такой всеобщий смех, он смотрит на них, там целая сцена, как он чувствует боль. С одной стороны, вещи враж­дебны к человеку и дети атакуют своего учителя. С другой стороны, тут есть другой смысл, который можно в этом тексте увидеть: дети как бы приносят своего учителя в жертву. Здесь возникает такой интересный, любопытный карнавал, в котором герою предлагают поучаствовать. С точки зрения чело­века, вообще-то, когда в тебя втыкается нож, ничего хорошего в этом нет. Но это чисто человеческий взгляд. Возможно, с точки зрения какого-то космического разума здесь совершенно иной смысл. И вот каждая сцена (эта мифологи­ческая реальность, мифологические образы) предлагает нам иной взгляд.

ЛЮБОВЬ К УЧИТЕЛЮ

Джордж Колдуэлл, учитель; у него есть проблема: его не слушают ученики, ему кажется, что они его не слушают. На самом деле с точки зрения космического разума они его слушают. Самое интересное, что мальчик, который ему больше всего досаждал, некий Дейфендорф, которого он считал неспособным, он-то потом и станет таким же учителем, пойдет по его стопам. Джордж не видит реальность, он не видит, что дети его любят. Он иногда отчаивается. Когда дети ему говорят: да что вы, учитель, мы же вас любим, он отвечает: мне не надо, чтобы вы меня любили, мне надо, чтобы вы просто тупо сидели и повторяли то, что я вам говорю. Это говорит отчаявшийся человек. Будете плохо учиться — будете таким же, как я, нищебро­дом, который лохам препо­дает. Довольно горькие слова он гово­рит, хотя учит их действительно великой мудрости.

Он христоподобен, с одной стороны, с дру­гой стороны — он отчаявшийся. Он узнает, что чем-то болен. Боль в романе является важным символом: это тоже некий божественный дар, это то, что дает тебе возмож­ность почувство­вать твое тело как тело. Пока у нас что-нибудь не болит, мы этого не замечаем: пока у нас идеальное зрение, мы не замечаем, что у нас есть глаза; как только зрение начинает падать и мы надеваем очки, мы пони­маем, что у нас есть глаза. Пока у нас пальцы работают, мы не замечаем этих пальцев; когда у нас начинается артрит, мы очень хорошо знаем, что у нас есть пальцы, мы очень хорошо чувствуем свое тело. Так же, как пока жена не ушла, мы не помним, что у нас есть жена. Вот это очень важный момент. Это момент подарков, это момент знаков. Ты чув­ствуешь свое тело, боль дает тебе почувствовать твое тело, почувствовать, что у тебя есть внутрен­ности, что ты не такой уж мятеж­ный дух. То есть она немножко заставляет тебя смириться. Ты плоть, плоть недолговечна, плоть в конце концов исчезнет. Вот тебе какие-то знаки того, что она исчезает, ты все-таки плоть, ты должен это понимать, ты ограничен, да, ты являешься воплоще­нием, грехопадение есть воплощение, по сути дела; грехопа­дение происходит регулярно, то есть всегда происходит. Вот это очень важный момент. И Джордж Колдэулл все время борется с этими противо­речивыми психологическими состояниями.

Джон Апдайк

ГОРДЫНЯ ИЛИ СМЕРЕНИЕ

Как в нем проявляется гордыня? Есть два состояния — это гордыня и смире­ние, других нет. Все многообразие наших человеческих чувств и пережи­ваний сводится Апдайком к этому, к этим двум состоя­ниям. Причем они не могут все время человека атаковать, каждую минуту они сменяют друг друга, показывает Апдайк очень тонко. Нет, человек испытывает разные эмоции: он ест, спит, пьет, занимается любовью, но всякий раз это череда этих состояний. Надежда может молниеносно смениться отчаянием, любовь к миру может смениться невероятным унынием и депрессией, что есть, в общем-то, проявление гордыни и греховности. Герой боится, что он заболеет, боится, что у него рак. Но выясняется, что рака у него нет, он принимает решение жить ради семьи. До этого у него нет этого жела­ния. Ему хочется, чтобы все закончи­лось, он так устал от жизни; вот так забиться в себе, почувствовать эту боль и тихо-тихо умереть — это было бы так здорово. Но он при­нимает другое решение. Он при­ни­мает решение жить ради кого-то. Это очень важный момент — понима­ние того, что ты не одинок и что ты — часть замысла. Вот он приносит и пока­зывает сыну портреты, говорит: это твой прадед, это дед, это я, это ты, и тут должен висеть еще портрет твоего сына. То есть ты звено в некой цепи.

У Питера Колдуэлла бунт как у всякого молодого человека, причем фрейдист­ский бунт против своего отца. Он осуждает отца за то, что отец неадекватно себя ведет, он его безумно любит, но при этом бунтует против него, так же как он бунтует против богов — против Зевса, против Зиммер­мана. Но в кон­це концов он говорит сам себе: ведь я, по сути дела, сын своего отца и больше ничто, я продолжение вот этого.

Но иногда в нем рождаются совершенно другие мысли: зачем жить ради дру­гого? Он смотрит на свои картины и говорит: они бездарны. Ради чего мой отец отдал жизнь — чтобы я рисовал эти бездарные картины? Это проблема­тика смирения и гор­ды­ни, вот этих двух состояний. Но в состоянии смире­ния ты при­чащаешься жизни, повседневно­сти; в состоянии гордыни ты изоли­руешься от этой жизни. Вот, собственно говоря, об этом нам рассказы­вает роман Джона Апдайка «Кентавр».

ВЫСТАВКА ОДНОЙ КНИГИ

Апдайк, Д. Кентавр : Роман / Д.Апдайк ; Пер.с англ. В. Хинкиса. — СПб. : Кристалл, 2001. — 272с. — (Новый стиль). — ISBN 5-306-00149-1

Спасибо за внимание!

Материал подготовила — Давыдовова Д.П.

Связанные изображения:

Яндекс.Метрика