Здравствуйте, уважаемые читатели. 8 июля в России отмечается праздник — День семьи, любви и верности. В этот день Церковь отмечает память святых благоверных князей Петра и Февронии Муромских. Сегодня мы поговорим почему Петр и Феврония Мурмонские были выбраны символом семьи, в завершении мероприятия вас будет ждать виртуальная книжная выставка.
Почему Петр и Феврония Мурманские стали символом семьи?
Образец идеальных супругов были приняты не реальные люди, а герои самобытной средневековой повести, которой в XVI-XVII веках зачитывалась вся грамотная Русь. До наших дней дошло порядка 150 ее рукописных копий, что говорит о ее феноменальной популярности.
Самый старший из известных списков повести относится к середине XVI века, когда масштабная канонизация собрала в единый «пантеон» местночтимых святых всех недавно присоединенных к Москве земель. На церковном соборе 1547 года в числе других были причислены к лику святых и Петр и Феврония Муромские. При этом Феврония стала второй женщиной, после княгини Ольги, канонизированной Русской православной церковью.
Новоявленным святым супругам был написан канон и составлено их оригинальное житие — в виде повести, которая совершенно не вписалась в рамки агиографического жанра. Даже для «славных чудотворцев, дарующих исцеление всем, приходящим к ним», повороты сюжета оказались слишком фантастическими: в нем и змей-искуситель, и меч-кладенец, и бесстрашный князь-змееборец, испачканный ядовитой кровью, и мудрая дева-целительница, и, кстати, как ни странно, — ни слова о любви. Фактически автор повести, высокопоставленный книжник Ермолай (в монашестве Эразм) по заказу митрополита Макария, а, возможно, и самого царя Ивана Грозного, собрал и художественно переработал несколько вариантов народной легенды о Петре и Февронии, имевших хождение в Муромской и Рязанской землях.
Петр и Феврония в Истории
Вопрос о прототипах средневекового шедевра остается открытым, но большинство исследователей вслед за Н.М. Карамзиным склоняются к версии, что под именем Петра был воспет правитель удельного Муромского княжества Давыд Юрьевич (не позднее 1172(?) — 1228). Он был одной из наиболее значимых фигур в истории Северо-Восточной Руси. Согласно летописям, князь Давыд Юрьевич вступил на муромский престол в 1204(5?) году, вслед за старшим братом Владимиром, и княжил почти четверть века. После смерти одного из сыновей в 1228 году принял постриг под именем Петра и вскоре преставился. Поиски сведений о его супруге в летописных источниках ожидаемо не увенчались успехом. И все же насчет Февронии у историков тоже есть довольно любопытные соображения. Известно, что в последние годы жизни князя Давыда в Муроме служил епископ Ефросин I. С огромной долей вероятности епископ собственноручно совершал постриг княжеской четы, и от него княгиня могла получить монашеское имя Ефросиния1. Сведения о 23-летнем правлении Давыда весьма скупы, так как муромских летописей не сохранилось, а соседи упоминали его лишь в контексте бесконечных междоусобиц, что плохо вяжется с кротким образом благоверного князя Петра. Смущает и несоответствие имен: старшего брата в летописи величают Владимиром, а не Павлом (впрочем князь мог получить при крещении второе имя, в летописи не отразившееся), и сам князь Давыд почему-то фигурирует в повести под монашеским именем, которое он получил незадолго до смерти. В середине XIX века историк церкви архиепископ Филарет Гумилевский попытался объяснить это авторской ошибкой: мол Ермолай (Эразм), ориентируясь на устные предания, перепутал мирское и монашеское имена, и благодаря невероятной популярности его творения, святые супруги, покровители христианского брака теперь почитаются под монашескими именами.
Покровители семейных уз
Согласно повести, после чудесного воссоединения Петра и Февронию с почестями похоронили в соборе Рождества пресвятой Богородицы. Такой храм в Муроме действительно существовал. Он стоял на высоком берегу Оки, на Воеводской горе и вплоть до революции был главным городским собором. Древнейшие камни в его основании датировались XII-XIII веками, так что летописный князь Давыд — Петр и его супруга могли быть похоронены в его стенах. За 8 веков собор неоднократно перестраивался. В 1550-е годы, после триумфального завоевания Казани, Иван Грозный распорядился возвести на месте старого новый храм с приделом в честь его святых «сродников» князя Петра и княгини Февронии. Иоанн Васильевич, кстати, особо почитал муромскую чету и немало способствовал ее «популяризации». По его повелению в новый храм перенесли их нетленные мощи, и сюда устремились вереницы богомольцев со всей страны. Очевидно, молились Петру и Февронии царь Федор Иоаннович и его супруга Ирина Годунова. Известно, что после рождения долгожданного первенца царица передала в дар Богородице-Рождественскому собору расшитый золотом покров с изображением покровителей семьи. Молились у мощей Петра и Февронии и Петр I, и Екатерина II, и Павел I, и будущий император Александр Павлович. В октябре 1834-го по пути из Нижнего Новгорода Муром посетил император Николай I: «Был в Соборе, потом слушали молебен, изволил прикладываться к святым мощам, в Соборе почивающим»2. Через три года его путь повторил будущий царь-освободитель.Мощам Петра и Февронии поклонилось более 75 тысяч человек
После революции неразлучных Петра и Февронию ждали новые испытания. В 1919 году мощи бесцеремонно вскрыли и выбросил из раки «на экспектизу». Очевидец писал: «Тут найдены кости в порядке … были приглашены двое докторов, у коих спросили их мнения и заключения. Доктора будто бы сказали, что вообще кости, где бы то ни было, могут лежать 300 лет. После же сего уже приходят в истление и превращаются в пыль. А, как известно, кости сих святых … Петра и Февронии 800 лет»3. В 1920-1970-х годах мощи муромских святых выставлялись в антирелигиозном отделе краеведческого музея, а потом пылились в запасниках. Богородицкий храм, помнивший если не Давыда Юрьевича, то уж точно Иоанна Васильевича, разобрали в конце 1930-х, сегодня на его месте разбит городской парк, а мощи Петра и Февронии покоятся в Свято-Троицком женском монастыре.
Кроссворд «Петр и Феврония»
Проверьте свои знания, желаем вам удачи!
Семья в художественной литературе
В традиции русской классической литературы семья – это нравственная основа человеческого быта или бытия. «Мысль семейная», так или иначе, пронизывает практически все произведения ХIХ века. Век же ХХ – страшный и трагический – внес свои коррективы в восприятие этой темы. Революция, разрушившая привычную систему нравственных координат, практически разрушила семью. В романе М.Булгакова «Белая гвардия» рушатся семья и Дом – столь важные категории для всего творчества писателя, как по разные стороны баррикад оказываются герои М.Шолохова в рассказе «Родинка» и в романе «Тихий дон», как в антиутопии Е.Замятина «Мы» Единое Государство боится любви и нивелирует само понятие семьи.
Знакомство с современными произведениями русской литературы даёт представление о традициях в русской семье, подтверждает значение семьи как одной из важнейших ценностей в жизни человека.
В этом разделе представлены произведения современной российской прозы на тему семьи. Внутренний мир человека, перипетии семейных отношений, проблема «отцов и детей».
Нарине Абгарян пожалалуй
Одной из значимых фигур современной прозы является Маша Трауб.
Маша Трауб — удивительная личность, которая совмещает работу журналистом, успевает заботиться о детях и семье, а кроме этого пишет теплые и уютные истории о жизни. Она пишет легко и просто, а самое главное о понятных и обыденных вещах. В центре книг Маши Трауб семейные истории, которые настолько близки большинству женщин, что не оставят никого равнодушным.
Я, когда отправляла дочь в первый класс, делала тщательный макияж, собирала сумку, доставала все документы — от свидетельства о рождении до полиса медицинского страхования — и сидела, готовая к выходу. Меня отпустило к третьему классу.
«Когда мама — это ты»
ОБЗОР КНИГИ «КОГДА МАМА — ЭТО ТЫ
В этой книге вы найдете всё легкий слог, мгновенный переход от комического к трагическому, героев, которые и похожи на ваших друзей и родных, и чем-то неуловимо отличаются от всех остальных людей.
«Когда мама — это ты«, которую сама автор определяет как «коллекцию маленьких историй о больших чувствах», густо заселена персонажами: вот маленькая девочка, которая не понимает разницу между твердым и мягким знаками, вот повариха из пионерлагеря, у которой сердце давно покрылось коростой; вот девочка из номенклатурной семьи, которую родители прислали в лагерь «для социализации», и ее подружка, которую те же родители выбрали на роль приживалки.
Маша перемещает нас из эпохи в эпоху — от советских времен до нынешних, выводя на сцену одного героя за другим, заставляя нас сопереживать и возмущаться. И неизменно восхищаться талантом автора — непревзойденной рассказчицы, подмечающей в обычной жизни то, что скрыто для других.
Виртуальная книжная выставка
Семейные традиции
Пали жены русские, рыдая: «Уж не видеть милых лад нам боле! Кто разбудит их на ратном поле? Их теперь нам мыслию не смыслить, Их теперь нам думою не сдумать, И не жить нам в тереме богатом, Не звенеть нам серебром да златом!»
Вместе жить, вместе и умирать.
Семейные саги
Жена повторяла: стерпится – слюбится. Но настойчивое это «на кой», несмотря на несколько выпитых рюмок, вертелось в голове, как маринованный гриб под вилкой: он-то знал, что должно быть только наоборот: слюбится – стерпится, а все остальное – от лукавого.
…Муж — он не уж, а тянет кровя...
Борис Никитич в щелку между пальцами созерцал вдохновенный профиль жены. «Странно, — думал он, — ее княжеский профиль меня никогда не тревожил. Но вот когда она поворачивалась ко мне лицом, с этими высокими крестьянскими скулами и пухлыми губами…. Почему я думаю об этом в прошедшем времени, мы еще молоды…
Семейные узы в зарубежной литературе
Библиографическое описание
Слово о Полку Игореве / перелож. В. Жуковского ; ред. Л. Жукова. — Москва : Белый город, 2004. — 48 с.
Аксенов, Василий Павлович. Московская сага / Василий Аксенов. — Москва : Э, 2017. — 21 см. — (Большая проза / оформл. А. Саукова). 18+. Кн. 2: Война и тюрьма. — 2018. 509
Бронте, Ш. Джейн Эйр : роман / Ш. Бронте [пер с англ. В. Станевич]. — Москва : Комсольская правда, 2007. — 440 с.
Катишонок, Елена Александровна. Жили-были старик со старухой: роман / Елена Катишонок. — [9-е изд., стер.]. — Москва : Время, 2018 [т.е. 2017]. — 478, [1] с.
Остин, Джейн (1775-1817). Гордость и предубеждение : [роман] /Джейн Остен ; [пер. с англ. И. Маршака]. — Москва : АСТ : АСТ МОСКВА ; Владимир : ВКТ, 2009. — 412, с.
Пушкин, Александр Сергеевич. Избранное / А.С. Пушкин. — Москва : Комсомольская правда, 2007. — 340 с.
Ремарк, Эрих Мария (1898-1970). Три товарища : [для старшего школьного возраста] / Эрих Мария Ремарк ; [перевод И. Шрайберта, Т. Яковенко]. — Москва : НФ «Пушкинская библиотека» : Вагриус, 2004. — 462 с.
Рубина, Дина Ильинична (1953-). Русская канарейка. Желтухин [роман] / Дина Рубина. — Москва : Э, 2018. — 574, [1] с. ; 18 см.
Шолохов, Михаил Александрович. Тихий Дон : роман в 2 томах / Михаил Александрович Шолохов. — Москва : Издательство АСТ, 2016.
